Владимир Кустарников: «Алкоголь помогал не чувствовать боли» / 19 Января 2024 / История Ульяновска / Годы и люди

Владимир Кустарников приехал в Ульяновск по приглашению народного артиста России, художественного руководителя театра Юрия Копылова. Успешно дебютировал в постановке «Ричард II » Шекспира. Сыграл царя Федора в «Монархах», Шлюка в «Ночной мистерии» Гауптмана, Ромео и Гамлета, Труффальдино и Мольера, и еще множество ролей в спектаклях классического и мирового репертуара.

И уже более двух лет любимец публики, кавалер ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени, заслуженный артист России Владимир Петрович Кустарников не выходит на театральные подмостки.

Болел, лечился, боролся с недугом, погубившим немало талантливых людей. Театр помог артисту оформить пенсию, коллеги поддерживали материально. Несколько раз Владимир Петрович появлялся в зрительном зале на премьерных спектаклях. Его сопровождала новая возлюбленная Кристина. Деньгами и продуктами отцу помогал сын Клим, неравнодушные соседи, приходили переводы от мамы Татьяны Михайловны.

Благодаря поддержке неравнодушных людей, друзей и близких, актер стал постепенно выбираться из бездны. И даже рассказал нам свою историю.

Но сначала – ПРЕДыстория

Спасти Кустарникова!

В мае прошлого года в СМИ появилась информация о том, в каких условиях живёт известный актёр Владимир Кустарников. Тревогу забили соседи, на глазах которых актер превращался в беспомощного человека. Они позвонили в 73online.ru. Публикация Дарьи Косариновой с фотографиями актера вызвала широкий резонанс.

В комментариях к материалу ульяновцы ПРЕДлагали актёру помощь. На собранные средства оплатили долги Кустарникова по коммунальным платежам. Руководство театра и представители социальной службы отправили актёра на лечение в Центральную клиническую медсанчасть. Пока он лежал в больнице, Кристина родила ему дочь Таисию. После лечения актер отправился в Железноводск, к маме.

В Железноводске проходил реабилитацию в санатории, встречался с многочисленными родственниками. Серьезную поддержку по оплате расходов на санаторное лечение оказал однокурсник Кустарникова, звезда российского театра и кино Евгений Миронов.

В начале июля актер вместе с мамой Татьяной Михайловной вернулся в Ульяновск. Начались хлопоты по ремонту квартиры, оформлению инвалидности и прочее.

Во время нашего визита к Кустарникову, в день его рождения и накануне Нового года, полугодовалая улыбчивая Таисия восседала на руках отца - именинника.

Сны о театре

- Володя! Мы долго думали, чем тебя порадовать. Какой подарок ты хотел бы сегодня получить?

- Ой… Я хотел бы поправить здоровье и получить роль!

- А какую?

- Вы знаете, лучше меня вряд ли сегодня кто-то в театре может сыграть «кушать подано». Хотя бы «кушать подано». Мечтаю, мечтаю, действительно, очень хочу выйти, поиграть чего-нибудь. Вдруг я еще что-то умею… Сны о театре вижу постоянно. Я уже, наверное, жаловался: любимые книжные страницы и любимый экран уже ненавижу. Книжка-телевизор, книжка-телевизор, в окно посмотрел, опять – книжка-телевизор. Столько лет отдать театру, и столько получить…

- Давно был в театре?

- Давно. Звоню в театр, спрашиваю, что идет, хочу посмотреть. Но, то мама со мной вечером не идет, а одного не отпускает, то мне нехорошо, как в лодке – все плывет. Все время, как на волнах, устал.

Алкогольная клиника

Спасти Кустарникова: «Мне снится сцена!»

- А память восстановилась?

- Так себе. С памятью в быту – проблемы. Куда положил – ничего не найду. Задай вопрос, где мы с мамой были, могу не вспомнить. Сколько мы были в Железноводске, когда… Потом вспоминаешь: ездили по трагическому случаю, два месяца назад двоюродный брат ушел из жизни, а сегодня провожают его мать, мою тетю. Мама умчалась прощаться с ней. А у нас в семье братья не делятся, родные, двоюродные, – все, как родные. Мы в Железноводске всегда жили одной большой семьей, старшие приглядывали за младшими, такая была дружная семья, прелестно.

- Расскажи про маму.

- Мама – человек героический. Вы представляете, восемьдесят один год! Приехать сюда, встретить здесь восемьдесят первый год своей жизни. Сесть со своим внуком, посадить рядом своего сына, поднять рюмочку за здоровье свое, сынуля-то непьющий. Она со мной обошла здесь всех врачей, все больнички. Город незнакомый, она уже его выучила весь. И ни секунды покоя. Порядок в доме, обед – все на ней. Мне с мамой повезло очень. Бросить все свои дела в Железноводске и примчать сидеть со мной. Материнский долг? Любовь? Кто-то, может быть, наплевал бы, а она все дела оставила и примчала. Там возилась со мной, теперь здесь.

- Мы знаем, что в самый трудный период тебе помогал Евгений Миронов?

- Женя помогал, с мамой моей он постоянно был на связи. И какие-то вопросы, помощь с лекарствами – мама все решала через него, Правда мне с ним тяжело было общаться: хвастаться, что я вполне зрелый овощ?

- Мы-то с Евгением Витальевичем общались тесно. Он все время звонил, беспокоился, искренне хотел помочь.

- Честно говоря, многие до сих пор интересуются: чем помочь? Ну чего мне людей напрягать? Потребностей у меня минимум... Вчера немного посидели: чистота, пивко безалкогольное, закусочки. Я пока опасаюсь алкоголя. Вот так-то. Такие ПРЕДлагаемые обстоятельства… Развалился в процессе эксплуатации. Но я настроен вылечиться!

- Вова, а с чего все начиналось?

- Когда лет двадцать или двадцать пять назад я первый раз попал в травматологию, мне говорили: только бы не болезнь Бехтерева. Через пятнадцать лет выяснилось, что у меня именно эта болезнь. Я-то думал, мало ли что, подхватил инфекцию, воспаление. И к этой мысли постепенно приучался. Меня не в один день скрутило. Я же вспоминаю, как много раз и с вашей помощью, и с помощью коллег возвращался на сцену. Безумно радовался, казалось – все, на поправку иду. Два года проходил – и опять на костылях. Алкоголь помогал не чувствовать боли. И проблемы казались не такими страшными. Наверное, это наложило отпечаток – и на голову, и на все дела. Бывали моменты в жизни, когда я насчет алкоголя был не воздержан. Сильно. Периодами. Алкоголь - вообще это беда, конечно. Поначалу, несколько лет, до третьей рюмки у меня были очень острое и точное восприятие действительности, точные оценки жизни – материала, с которым работал. Но потом мозги-то разрушаются... И уже идет неправильное восприятие: тебе что-то кажется открытием, а потом понимаешь, что это, извините, алкогольный бред. А это уже клиника. Под воздействием алкоголя и острота, и точность восприятия перестают работать.

Жизнь продолжается

- Что тебя стимулирует сейчас?

- Во-первых, я отец молодой, полгода дочери. Супруге моей - двадцать один, я же должен, кажется, соответствовать. Я очень надеюсь, что я в маму и бабушку. Бабушка жила восемьдесят пять лет. Маме восемьдесят один. Она оббежала со мной и без меня по моим делам весь город, наизусть его знает, лучше, чем я. Так что я в материнских руках. Ну и мне надо же как-то, не лежать же баклажаном, и голову, и двигательный аппарат наладить, быть помощником, а не обузой. Нормальные человеческие дела. Кто-то, может, уже смирился с тем, что он вынужден лежать, а мне неохота. Во-вторых, звездные роли не все сыграны. Я читал мировой репертуар, там еще есть богатыри, мыслители… (смеется).

- Какие сыгранные тобой роли чаще вспоминаются?

- Все, начиная с «Ричарда II ». Вспоминаю очень много. И жалею, переживаю. Как что вспомнишь – Копылова нет. Где что видел, кто что писал, чему радовались мои знакомые, близкие, родственники… У Кристины полно записей моих спектаклей. Видимо, из интернета скачала, периодически смотрит. А я... гляжу, и сразу расстраиваюсь. Что когда-то что-то, мне казалось, мог, а сейчас…Такая штука – театр. Вышел, попробовал – и уже невозможно остановиться. Аплодисменты на поклоне – это, наверное, как алкоголику бутылка. Жизнью живешь не своей, себя проверяешь через роль. А роль – через себя. Поэтому на сцене и возникает нюанс, когда что-то из жизни может отразиться в роли. Тоскую, тоскую по театру, что говорить... Последнее время вспоминаю, как два спектакля отменили из-за того, что я не мог двигаться. Несколько лет назад. Один спектакль заменили, один отменили. Роль была какая-то, что не заменить. Грустные вещи вспоминаются больше, но пытаюсь радость найти в душе, в голове. Жить можно в любом состоянии.

Про любовь

- Расскажи, как вы встретились с Кристиной?

- Мы вместе четыре года. Познакомились, когда ей было семнадцать. Познакомила нас учительница, которая любит театр, и я был среди тех актеров, которые ей нравились. А потом как-то втянулись. Пошли встречи, свидания, какие-то заботы друг о друге. И в итоге спустя время мы оказались вместе, чему я очень и очень рад. Чтобы ее не расстраивать сильно, стараюсь быть джентльменом.

Спасти Кустарникова – 6: рождение дочери и поездка к матери

- Когда меня спрашивают о твоих бывших, говорю, что дружу со всеми женами Кустарникова. Я понимаю, когда история заканчивается, все заканчивается, но – сейчас ты общаешься с кем-нибудь из них?

- Мало. Порадоваться: «Здравствуй! Привет!» – я могу, но все равно я же товарищ проблемный. Начнешь своими проблемами делиться, зачем это нужно? Все хорошо. С Катериной (Екатерина Поздышева живет в Москве) иногда парой слов перебросимся. Юльку (Юлия Рассолова живет в Санкт-Петербурге) вообще не напрягаю, хотя, конечно, скучаю. Хочется узнать, чем она живет. Не поверите, полчаса назад с дочерью разговаривал по телефону, с Соней. Она и со мной поболтала, с днем рождения поздравила, и с Кристиной, потому что они с Кристиной подружки. Авось все наладится.

Будет новый фестиваль

- Мне нравится твой позитивный настрой.

- А какой еще? В моем положении другого не остается. Я в интернете нашел, что есть фестиваль, в котором участвуют актеры-инвалиды. Читал и поражался, что людям дают такую возможность. Вот я, который все мог, в узлы завязывался, на шестые этажи лазил, в любую форточку, – я читал и думал: надо же! Откуда я знал, что дойду до момента, когда буду мечтать о таком фестивале? Когда я был здоров, читал о них и был рад за этих совершенно незнакомых людей, был благодарен тем, кто это придумал и делает.

- А как бы ты назвал такой фестиваль, если бы он был в Ульяновске?

- Ой. Надо какое-то название, чтобы ничто и никого не обижало. Когда я играл в «Калеке с острова Инишмаан», я уже не помню, изображал хромоту или уже ходил на костылях. Но у зрителя должно быть полное впечатление, что это актер играет. Что это – специфика роли, виртуозная актерская игра.

- Ты же когда-то был репетитором у ребят, которые хотели поступать в театральный. Не хочешь этим заняться?

- Пытался, пробовал. Но я нетерпелив, у меня усидчивости, к сожалению, не хватает. Да, готовил к поступлению, и ребята и девочки поступали даже в Москву. Кто-то сейчас в профессии, кто-то нет. Иногда они приезжают в Ульяновск, к родне, редко, но мы встречаемся с теми, кого я готовил к поступлению десять лет назад, пятнадцать. Я помню, что это началось случайно. Я кому-то помог не как мастер подготовки, а случайно. И потом из года в год – потянулись люди, уже ко мне целенаправленно шли.

- Знаю, что Борис Владимирович Александров хотел, чтобы ты преподавал на кафедре актерского мастерства в УлГУ.

- Я отказывался, опасался, что, как педагог, начну навязывать свое, а не вытаскивать из человека – человека. Боялся, что это будет двадцать восемь Кустарниковых на курсе. А это не есть хорошо. У меня же мое представление о вещах, а человек в семнадцать лет имеет уже свое собственное. Но это всегда интересно. Я рад, что люди хотят в эту профессию, и многие до сих пор в ней, и у многих что-то получается.